C. Цурков

                          Лирика одной лиры

 

Нет – это скорей война, чем мир,

И не хватает мне словесных лир,

Чтоб правду выкупить у лжи,

Монеты совесть одолжи.

 

Виновен, я же каюсь, признаюсь,

Виновен, я люблю, боюсь и бьюсь.

 

*             *          *

 

Скорпион

 

Дно пересохшего ручья – душа твоя,

Ил в трещинах издалека

Напоминает сети паука,

И путник путается в них наверняка.

Дно пересохшего ручья – душа твоя.

 

Под камнем как под сердцем у тебя

Спит скорпион, лишь одного себя любя,

Жестокое дитя сумрака и ночи

От солнечного дня воротит очи.

Под камнем как под сердцем у тебя.

 

Нет, не стрелы Купидона,

А жало на хвосте у скорпиона,

Лихорадка, те же симптомы, сердце болит,

Галлюцинации, видений сонмы, Прерафаэлит,

И жажда скверная, которую ничем не утолить.

Нет, не стрелы Купидона,

А жало на хвосте у скорпиона.

 

 

Лось

 

Великан лесов дремучих,

Коронованный король,

Покоритель рек гремучих

Лижет соль.

 

Не видали такого вельможи?

Одет в черный бархат и шерсть.

Скажите: ”Все они похожи”.

Нет второго такого на много верст.

 

Украшение и символ власти

Носит рыцарь на голове,

А оружие от всякой напасти

Чаще в листьях и траве.

 

По осени лоси дарят лосихам

Рога – как храм,

И говорят: ”Отбросим копыта,

Если она не будет ТАМ”.

 

 

P.S. А любовь – страшная сила,

Что ей лось, что ей слон,

Она многих кроила,

Будь ты хоть бог Апполон.

 

*             *          *

 

О да Наполеону!

 

Возьми меня в рот,

Я – человек-торт.

 

*             *          *

 

Нет белой земли, как хлеба,

Куска не отрезать от неба,

Жизнь – доля доли долей,

Смерть – нива в поле полей.

Я, Мы

 

Я искали свыше,

Мы нашел внизу,

Я читали тише,

Мы кость лизну,

Я под снегом будем спать,

Мы пойду вставать,

Я будем стихи писать,

Мы буду их рвать,

Я будем горло гор рвать,

Мы буду горевать и зашивать,

Я будем капать ядом,

Мы буду копать рядом ямы.

 

*             *          *

 

Девочка без вызова

 

Девочка без вызова в спальне плохо спит,

Ей сегодня ночью никто не позвонит,

Может, кто на небе спутал цифры и года,

Ей не позвонит никто и никогда.

 

Кабель телефонный в руки словно нить,

Ей по лабиринту вздумалось бродить,

А в туннеле темном крысы и вода,

Провод перекушен – вот же в чем беда.

 

Телефон в квартире тут же задрожал,

Кто пообещал ей, слово он сдержал.

Если вам не звонят – это ерунда,

Провод перекушен – в этом вся беда.

 

*             *          *

 Расплавил, расплескал жидко сердце,

Слова в золоте,

И давай пули отливать,

И голову свою из олова

Медленно разогревать.

 

А прежде, слегка выблевавшись

Соком лимона из ноздри,

Спал спокойно по самое утро

До будущей зари.

 

Что утро? В кармане дырявом

Не застряло, монеткой выскользнуло,

Нервом еще не рваным,

Высоко в небо подкинуло.

 

Лови себя в небе рукой механической,

Ловкостью бесчеловеческой,

Лирикой волосатой горбато заикаясь,

Прынц просил более чем улыбаясь:

 

“М-мадам в-ваша п-подача”

Удар, и мячик закотившись солнышком

За линию горизонта, за штрафную,

И бегая без ног за ней с колышком,

Он твердил, повторял: “Р-ревную”,

Срочно мелом круг начертил,

И давай тараторить стих вокруг,

Образовав мишень таким образом,

Приклеив слюною туда ее тень,

И думал, быстро думал

О серпах и влагалищах,

Про хлеб и зрелища. Цирк словом.

Прицелился, попал точно в десятку,

Которую зажимала в руке его мать

 

Расплавил, расплескал жидко сердце,

Слова в золоте,

И давай пули отливать,

И голову свою из олова

Медленно разогревать.